Как стать автором
Обновить

Среда: Омега-день | Главы 12—14 (окончание)

Время на прочтение 40 мин
Количество просмотров 2.9K
image

Предлагаю вниманию читателей GT заключительные главы фантастического романа «Среда: Омега-день».

О чем эта книга?
Каждый день жители Алакосо задают друг другу одни и те же вопросы: куда исчезла Большая земля? придет ли конец их заточению на острове? какая сила загоняет их в ситуации, достойные самых жутких сновидений? Но никто из островитян даже не догадывается, что происходит с ними и Алакосо на самом деле.


Краткий гайд по персонажам
Александр Нобби — математик, программист;
Оливье Пирсон — бывший хозяин отеля;
Ила Пирсон — жена бывшего хозяина отеля;
Хелен Пирсон — дочь бывшего хозяина отеля;
Раламбу — капитан рыбацкой команды «Джон»;
Мамфо — старшая по хозяйству, жена Раламбу;
Джошуа — сын Раламбу и Мамфо;
Робин Фриз — участник рыбацкой команды «Пол»;
Юджин — комендант;
Симо («Колдун») — старший по рыболовству;
Венди — старшая по кухне;
Янус Орэ — врач;
Катя Лебедева — летчица, племянница Януса Орэ;
Адриан Зибко («Коп») — старший по безопасности;
Энтони Морн («Очкарик») — бывший полицейский-стажер, участник рыбацкой команды «Джон».

Несколько слов от автора
Эту историю я писал под впечатлением от таких научно-технических достижений, как Интернет вещей, искусственный интеллект, дополненная реальность, «умные города» и Big Data.
По жанровой принадлежности я бы отнес «Омега-день» к киберфантастике с элементами постапа и психологического триллера.


Заранее благодарю за любые отклики и желаю приятного чтения!

Текст — под катом.



Глава 12
Джошуа



97




4 года 8 месяцев и 14 суток с Омега-дня


Зенитное затемнение, полностью заполнившее небо, опускалось все ниже. Кое-где мрачное пятно уже соприкасалось с деревьями. Макушки могучих слоаней исчезали в густых маслянистых клубах, и можно было не сомневаться, что для деревьев это взаимодействие оборачивается не лучшим образом. Древесина в областях контакта начинала жалобно скрипеть и трещать, будто ее пожирало буйное пламя, а на землю сыпались странные хлопья, напоминавшие пепел.

Джошуа, который лежал на кровати в своей комнате, мог обнаружить этот странный и пугающий процесс, если бы посмотрел в окно, однако мальчик был слишком увлечен чтением. Он водил пальцем по страницам, изредка отгоняя черных бабочек, которых привлекала книга.
От чтения Джошуа оторвала протяжно заскрипевшая дверь в комнату. Сквозняка в помещении не было, поэтому открыть дверь мог только человек. Однако в номер никто не вошел — сквозь дверной проем была видна лишь стена коридора с пестрыми обоями.

— Мама? — тревожно спросил мальчик.
Неожиданно на пороге комнаты появился Юджин. Рука коменданта, державшая пистолет-пулемет, была вытянута вдоль тела. Пожалуй, только это не позволяло думать, что Массажист ринулся в атаку, — настолько решительно он вошел в номер. Впрочем, напора Юджина хватило ненадолго: преодолев порог, он почти сразу замер как вкопанный.
Лицо Юджина опухло, веки гноились. Одежда выглядела так, словно Массажист всю ночь кувыркался в пыли.

— Джошуа… — невнятно пробормотал комендант.
— Что? — отозвался Мальчик, усаживаясь на кровати.
Комендант переминался с ноги на ногу.
— Хотел узнать, как у тебя дела… — неестественным тоном сообщил он.
— Как будто неплохо, — ответил мальчик. — Читаю вот.
Джошуа показал гостю обложку книги. На переплете блеснула надпись «Таинственный остров».

Комендант выдал натянутую улыбку:
— Понятно.
— Как там обстановка в поселке? — поинтересовался мальчик. — Трудно им без… Как его?.. На букву «Р»…
Юджин нервно выпрямился.
— Старосту изберут на днях, — сухо проговорил он.
— Точно! Старосту! Вылетело из головы это слово, — засмеялся мальчик и тут же с грустью добавил: — Мне не очень нравился мистер Симо, но все-таки его жаль.

Глядя в потолок, Джошуа продолжил:
— Мама сказала, у мистера Симо случился приступ, он упал и ударился головой о камни.
Юджин молчал. Заметив, что выражение лица собеседника стало недоверчивым, мальчик вкрадчиво спросил:
— Все было не так?
— Нет, — отозвался Юджин.
— Расскажи мне.

Джошуа спокойно наблюдал, как меняется мимика коменданта, как подрагивают его губы и раздуваются ноздри.
— Он хотел убить тебя! — выпалил Юджин.
Заявление коменданта не поколебало спокойствия Джошуа.
— Он уговаривал меня. Он просил, чтобы я ему помог, — рассказывал комендант. — Я не мог… не мог ему поверить. И позволить ему сделать это тоже не мог.

— Он был странным в последние дни, — задумчиво произнес мальчик.
Юджин встал лицом к стене, на которой висела большая карта лунных полушарий. Прямо на кратере Коперник сидела черная бабочка.

— Он говорил, что ты — Гиена, — признался комендант.
— Правда?
— Он соорудил на пляже магическую штуковину. Я подумал, ты поможешь мне разобраться, как с ней быть. Ты общался с Колдуном и можешь что-то знать. И ты смышленый. Не хочешь прогуляться? Это недалеко.
— Конечно! Давай сходим, — согласился Джошуа, объятый любопытством.

98



На огороде кипела работа. Женщины из отряда Илы Пирсон занимались перекопкой и удобрением почвы.
Мамфо, которая с инспекцией обходила огород, задержалась возле пары работниц. С помощью деревянных колышков и бечевки женщины размечали участки под будущие посадки.
— Бьюти, иди сюда! — властно обратилась Мамфо к одной из работниц.
Женщина положила колышек на землю и покорно заторопилась к Мурене.

— Посмотри внимательно, — показала Мамфо на бечевку, которую Бьюти натянула минутой раньше. — Неужели нельзя делать грядки более параллельными?
Работница огорода пристыженно кивнула.
Мамфо ткнула пальцем в ближайший колышек:
— Сдвинь его на пять сантиметров правее.

Бьюти отправилась исполнять требование Мурены, а старшая по хозяйству пошла к отелю. Вскоре Мамфо добралась до подсобного сооружения, выстроенного на краю огорода. Быстрым шагом Мурена двинулась вдоль постройки, выкрашенной, как и сам отель, в терракотовый цвет. Огород вместе с работавшими на нем женщинами временно скрылся от Мамфо за сооружением.
У края стены Мамфо внезапно остановилась. До слуха старшей по хозяйству долетел разговор, шедший за углом постройки. Хотя диалог велся полушепотом, опознать голоса его участниц было нетрудно. Подкравшись как можно ближе к краю стены, Мамфо навострила уши.

— Я не знаю, стоит ли ей говорить… — жалобно сетовала Венди. — Я не уверена, все ли правильно поняла!
— Нет, Венди, — послышался в ответ голос Илы, — молчание в такой ситуации может быть преступлением. Не расскажешь ты — расскажу я. Если произойдет что-то плохое, а потом выяснится, что ты промолчала, тебе несдобровать!
— А если мне показалось? — упиралась Венди. — Вдруг комендант узнает, что я рассказываю о нем такие вещи?

Клочок пепла медленно слетел с неба и упал в метре от Мамфо, но Мурена не обратила на него внимания — для нее не существовало ничего, кроме разговора за углом.
— А если тебе не показалось?! — воскликнула Ила. — Что, если Юджин и в правду решил убить Джошуа?
— Но зачем ему рассказывать об этом доктору Орэ? — недоумевала Венди.
— Это уже не твоя забота. Если бы он не рассказал доктору Орэ, ты бы ничего не подслушала. На счету каждая минута, Венди. Как давно Юджин с мальчиком вышли из отеля?

— Минут пять назад. Вышли и отправились в Западную рощу.
— Нужно срочно найти Мамфо! — взвизнула Ила. — В последние дни комендант был сам не свой, и от него теперь всего можно ожидать!
Выскочив из-за угла, Мурена, очевидно, хотела сократить время, которое женщины могли бы потратить на ее поиски. Однако ни кухарки, ни старшей по огороду за постройкой не оказалось, и Мамфо оставалось лишь недоумевать, как они могли так быстро покинуть место разговора.

— Венди! Ила! — громко позвала Мурена, но ей никто не ответил.
Старшая по хозяйству снова свернула за угол, и перед ней открылся огород. Венди по-прежнему не было в зоне видимости, однако вдалеке Мамфо смогла разглядеть Илу, которая копалась на грядках вместе с остальными работницами. Мурена рванулась было к ней, однако быстро передумала и задержалась у подсобного сооружения.
— Пошли в рощу… — задумчиво пробормотала она и стремглав побежала на запад.


99



Джошуа беспокойно вертел головой:
— Не нравится мне все это. Что происходит?
Комендант вел мальчика по пляжу сквозь «снегопад» из пепельных хлопьев. Джошуа подставил ладонь и, поймав на нее пепел, принялся его разглядывать.
— Происходит что-то важное, — отозвался Юджин. — Не отставай.
— Далеко еще? — спросил Джошуа, сдув пепел с ладони.

— Нет.
— А что там? — не унимался мальчик.
— Увидишь.
— Это мне понравится?
Юджин сжал губы.
— Ну не молчи! — потребовал Джошуа. — Что там? Какой-то мертвый зверь?
— Нет.

— А что тогда? Что-то связанное с этим? — мальчик показал наверх.
— Возможно, — чуть подумав, ответил комендант.
— Гиена? — лукаво усмехнулся Джошуа.
Юджин проигнорировал вопрос, и мальчик с недовольством надул щеки.

С дерева, росшего на границе пляжа и зарослей, рухнул обугленный сук. Комендант дернул мальчика за руку, увлекая его за собой ближе к воде и дальше от рощи, которая начинала становиться опасной. Посреди пляжа Юджин остановился и, выгнув спину, оценил обстановку в небе. До серых маслянистых клубов, бурливших над Алакосо, оставалось не дальше пятнадцати метров.
— Надо торопиться, — пробурчал комендант и потащил мальчика к восточной оконечности пляжа.

— Я давно хотел сказать тебе кое-что! — неожиданно громко объявил Джошуа, перепрыгнув вымоину в песке. — Спасибо тебе, Юджин! Я очень благодарен тебе за то, чему ты меня научил. Спасибо за тренировки, за уроки мудрости, за песни, которые мы пели!
Комендант промолчал.
— Спасибо, — тихо повторил Джошуа.

100



На всех парах Мамфо мчалась через Западную рощу. Любой, кто посмотрел бы на нее в тот момент, подтвердил, что Мурена могла бы сделать спортивную карьеру. Грациозной пантерой она пронзала пеплопад, испытывая скоростные возможности преследовавших ее черных бабочек.

Впереди, где-то в самом центре рощи, кричал Джошуа:
— Мама! Мама! Быстрее!
— Стой на месте! — отозвалась Мамфо, на секунду задержав дыхание.
Мурена проскочила между двумя стволами, которые в одном месте «сжимали» дорожку. Кусты, далеко протянувшие шипасные ветки, исцарапали ноги Мамфо. Знай она заранее о грядущем забеге, наверное, предпочла бы джинсовым шортам плотные штаны. На темной коже виднелись глубокие кровоточащие порезы.

— Скорее, мам! Помоги мне! — отчаянно звал Джошуа.
— Где ты? — крикнула Мамфо.
Пробежав уже полкилометра, она ничуть не запыхалась. Черная копна волос собрала немало пепла, и теперь казалось, будто Мамфо поседела.
— Мама, скорее! — вопил Джошуа.
— Где ты? — повторила вопрос Мурена.

— Здесь, на эб… — голос мальчика перешел в странное бульканье, а потом и вовсе затих.
Джошуа кричал теперь не впереди, а где-то слева от дорожки, и Мамфо успела это понять до того, как сын замолчал. Мурена остановилась и встала на цыпочки, вглядываясь в заросли, колыхавшиеся позади старого эбена.
— Джошуа! — громко позвала она.

Но роща в поле зрения Мамфо оставалась безлюдной — лишь пепел бесшумно ложился на траву и листья. Однако к частицам пепла, летевшим вниз по спиральным траекториям, теперь добавились черные бабочки, которые бессильно пикировали на землю. Мамфо подхватила одно из насекомых и с тревогой рассмотрела его.
— Джошуа! — вновь крикнула женщина.

И опять ответом ей стала тишина. Я хотел выйти из укрытия и помочь Мамфо в поисках, но понимал, что этого делать не стоит.
Направившись на юг, откуда в последний раз слышался крик Джошуа, Мурена вскоре достигла старого эбенового дерева. Женщина схватилась за нижние ветки и подтянулась на них, вглядываясь в крону эбена.

— Джошуа! Ты там?
Ветер шелестел листвой над головой Мурены.
— Джошуа! — снова позвала Мамфо.
Женщина вскарабкалась по ветвям на треть высоты дерева. Однако и с этой точки ничего нового среди веток и листвы ей не открылось. Вероятно, при ясном небе Мамфо заметила бы на дереве что-нибудь интересное, но в ту минуту над Муреной был лишь дрожавший узор листьев на фоне Зенитного затемнения. Отчаявшись, женщина спрыгнула на траву, усыпанную пеплом и черными бабочками. Следом за ней с эбена посыпались обугленные сучки — макушка дерева разрушалась под действием Зенитного затемнения.

Мамфо приложила ладонь ко лбу и некоторое время стояла так, очевидно, думая над дальнейшими действиями. Затем, словно уловив какой-то сигнал, она бросилась на юго восток прямо через сплетения колючей хоризии.
Я вышел из кустов, чтобы точно отследить, куда побежала Мамфо. Если бы она заметила меня в Западной роще, ее возбужденный мозг мог выстроить ненужные причинно-следственные связи. Поэтому я и не стал показываться ей на глаза.

В Западную рощу меня завели многочасовые поиски Фриза. В то время я уже не сомневался, что Алакосо доживает последние часы, поэтому идею объединить усилия с Робином (представителем вменяемой части островитян) я считал вполне продуктивной.
Бабочки все еще лежали на траве, и это казалось дурным предзнаменованием. Интуиция подсказывала, что времени остается все меньше. Я уже собирался двинуться по следам Мамфо, но вдруг услышал за спиной удивленный голос Морна:

— Александр? Что вы тут делаете?
— Пытаюсь понять, что происходит, — ответил я, выходя из-под эбена (все больше веток сыпалось на землю, и скоро к ним могли присоединиться увесистые сучья).
— Вы видели? — протянул мне Морн черную бабочку.
— Угу.

Насекомое выглядело, как мертвое — сложенные крылья и скрюченные лапки.
— Я слышал крики Мамфо. Она вам не попадалась? — осведомился Морн.
— Я тоже слышал. Она искала Джошуа.
Морн взглянул на меня с плохо скрываемым недоверием, а затем его внимание привлекло что-то позади меня. Он прищурился, взявшись за дужки очков, а потом вдруг бросился к эбену, а точнее, к его подножию.

101



В роще неподалеку с шумом обрушился тяжелый сук. Джошуа с тревогой глянул в сторону деревьев, а потом — вверх, на Зенитное затемнение, из которого, словно снегопад из тучи, сыпался пепел.
— Ты слышишь? — свел брови мальчик.

Оттуда, где макушки деревьев тонули в небесном пятне, доносилось странное гудение, похожее на звон проводов под высоким напряжением. Но коменданта, казалось, не интересовало ничего вокруг, кроме таинственно пункта, в который он вел Джошуа.
— А что если во всем остальном мире это случилось еще четыре года назад, а к нам пришло только сейчас? — спросил мальчик, стараясь перекричать усиливавшийся ветер.
Юджин безмолвно глядел в сторону полосы кустарников, пересекавшей пляж далеко впереди.

— А? — напомнил о своем вопросе Джошуа.
— Что? — вышел из забытья комендант.
— Я думаю, с Алакосо скоро случится то же, что и с остальным миром.
— Надеюсь, нет.
— Ты считаешь, нам помогут? — предположил мальчик.
— Кто?

— Те, кто находятся на Большой земле. Я думаю, там кто-то есть, — объяснил Джошуа.
— Откуда знаешь?
— Мне сказали.
— Хелен? — с иронией поинтересовался Юджин.
— Угу, — серьезным тоном подтвердил мальчик. — Там кто-то есть. Ты на них надеешься?
— Нет, — сказал комендант. — Надежда только на себя.

102



— Энтони, ты совершаешь ошибку, которую не простишь себе до конца жизни, — сказал я.
— Замолчите, Александр! — крикнул за моей спиной Морн. — Приберегите свои доводы до встречи с комендантом!
— Морн! — повысил я голос, стараясь придать ему твердости. — Из-за тебя Джош…

Оглушительный хлопок на время лишил меня слуха. В ушах зазвенело, будто я оказался внутри бьющего колокола. Я лихорадочно пытался понять, в какое место моего тела вошла пуля и насколько серьезные повреждения она нанесла.
— Не останавливайтесь, Александр! — ткнул меня Морн горячим стволом между лопаток. — Это был предупредительный. Но в следующий раз я буду вынужден прострелить вам позвоночник. Вперед!

Я выполнил приказ конвоира, двинувшись по тропе на восток, к отелю.
— Вы думали, я не догадаюсь? — спросил с издевкой Морн — Думали, я не пойму, кто играет против коменданта и всех нас? Если честно, мне приходится сдерживаться — уж больно велико желание пристрелить вас прямо здесь, в роще. Но я понимаю, что такие вопросы в праве решать только руководство. Быстрее!
Морн снова толкнул меня в спину.

— Ну уж теперь-то вы меня выслушаете, Александр, — сказал он. — У вас нет другого выхода. Сегодня до вас, наконец, доберется мозгоправ в моем лице.
Я больше не рисковал прерывать монолог Морна.
— Вы уже слышали это от меня много раз, — продолжал Энтони, — но я снова повторю: руководство не виновато в том, что лентяям и пессимистам плохо всегда и везде.
Энтони злобно ударил меня по плечу — по ощущениям, основанием кулака.
— Когда же, наконец, вы это усвоите? — негодовал Морн.

Мы прошли то место, где дорожка протискивалась между двумя мощными стволами. Я молча глядел на пепел, устилавший траву и кусты.
— У нас есть несколько минут, пока мы идем в отель, и я использую их, чтобы помочь вам, — заявил Морн. — Я предложу несколько путей по улучшению вашего психологического самочувствия. Конечно, ничто не заменит помощи профессионального психолога, но мы даже не знаем, существуют ли сейчас таковые. А потому функцию мозгоправа придется выполнить мне, в меру моих познаний в практической психологии. Учтите, что я серьезно подготовился к этому сеансу — несколько дней просидел в библиотеке отеля. Ваша задача — не относиться к моим советам предвзято, только так я смогу вам помочь.

Морн помолчал немного, видимо, собираясь с мыслями, а потом затараторил с удвоенной быстротой:
— Невротик всегда стремится решить внутренний конфликт путем изменения обстоятельств. Здоровый человек меняет не обстоятельства, а их восприятие. Счастье не в том, чтобы вырваться из обыденной среды, а в том, чтобы найти в ней изюминку.
Судя по голосу, Морн блаженно улыбался. Несколько раз я был близок к тому, чтобы сигануть с дорожки, но где была гарантия, что Морн не выстрелил бы мне в затылок? Тем временем из рощи все чаще доносился стук падавших сучьев — Зенитное затемнение «переваривало» макушки деревьев.

— Итак, во-первых, вам нужен друг, — сказал Морн. — Возможно, это прозвучит самонадеянно, но им мог бы стать я.
— Мне еще не предлагали дружбу, тыча в спину револьвером, — заметил я.
Морн будто и не слышал моих слов:

— Мы оба неплохо образованы, нас можно назвать интеллектуалами… Думаю, у нас найдется немало точек соприкосновения. Во-вторых, если жизнь тяжела, всегда можно найти радость в мелочах. Оглянитесь, Нобби! Мы на райском острове! Одна только местная флора чего стоит! Вы знаете, что она насчитывает более полутора тысяч видов? Я поставил цель — познать аромат всех цветов Алакосо, но за три года приблизился к этому лишь отчасти. А какие здесь насекомые! Это же рай для энтомолога-любителя! Каждый день жизни на Алакосо — это подарок и новые чудесные открытия! Поймите это, и станете счастливым! Трудно спорить с тем, что будни утомляют. Но их всегда можно разнообразить проведением веселых мероприятий, праздников! Мы могли бы поговорить с руководством, организовать нечто вроде любительского театра. В библиотеке есть Шекспир, Мольер, Чехов. Мы можем ставить новые спектакли каждый месяц! Молчите? Не любите театр? Вы технарь? Ну ничего страшного! Просто необходимо расширять кругозор. Всегда следует учиться чему-то новому. Опять-таки: в библиотеке много самоучителей — иностранные языки, шахматы, гитара.
— Бисероплетение.

— Вот именно! — искренне обрадовался Морн. — В дальнейшем можно организовать курсы, набирать группы. Короче говоря, Омега-день не отменить, но жизнь, как говорится, продолжается. Но это еще не все, Александр. Если вам приелась работа на берегу, можно сделать так называемую горизонтальную карьеру. Почему бы вам не договориться с руководством о переводе в рыбаки? Знаете, как интересно в море? Какие экземпляры иногда попадаются в сети?

В десятке метров перед нами на тропу рухнул частично обугленный сук. Конечно, это препятствие можно было легко перешагнуть — проблема состояла в другом: оставаясь в роще, мы рисковали получить черепно-мозговые травмы. К счастью, вскоре мы должны были выйти на открытое пространство — в просвете между деревьями уже виднелись терракотовые стены отеля.

— Иногда неприятие реальности может объясняться простой усталостью, — проговорил Морн, снова ткнув меня револьвером. — Но от усталости и апатии есть удивительное и не вполне очевидное средство — наставничество. Иногда ощущение собственной состоятельности, профессиональной зрелости — лучший источник душевных сил. А почувствовать свою состоятельность можно, найдя себе учеников. Да вы и сами, наверное, это знаете — вы же занимались с Джошуа математикой. Впрочем, он ребенок. Если вы найдете заинтересованных учеников более старшего возраста, это обязательно даст вам удовлетворение. Вот я, например, всегда мечтал научиться программированию. Может, вы познакомите меня с азами этого искусства?

Не дождавшись моего ответа, Морн настороженно спросил:
— Вам понравились мои советы, Александр?
— Опустите оружие и услышите мое мнение, — предложил я.
— Ни в коем случае, Александр. Я без пяти минут новый старший по безопасности, а потому не могу позволить себе столь вопиющего легкомыслия. Черт возьми! Вы сбили меня с мысли. Ах да! Последнее и главное: вам не хватает любви. Только любовь решает все проблемы, даже если они остаются нерешенными. Простите за прямоту, но Лебедева вам не пара. У нее самой проблемы с мировосприятием. На острове много других прекрасных женщин, каждая из которых может подарить вам тепло и надежный тыл.

103



— Странно… — проговорил Джошуа.
— Что? — не понял Юджин.
— Бабочек нет. Я привык к тому, что они всегда вьются где-то поблизости.
Комендант угрюмо шагал вперед. До полосы кустарника, пересекавшей пляж, оставалось около пятидесяти метров.

— Когда Симо лез к маме, я ненавидел его, — задумчиво промолвил Джошуа. — Мне не нравилось, что кто-то хочет занять место отца. Мой отец утонул, отправившись за рыбой, чтобы нам было, чем питаться. Он — герой. Мне другой отец не нужен. Когда кто-то набивается тебе в отцы, ощущение такое, будто лезут внутрь тебя… Не могу объяснить точно. Но однажды я представил, что моим отцом стал ты. И это уже не бесило… Мама требует, чтобы я держался около тебя. Говорит, так безопаснее. Раньше меня злило, когда она командовала мной, отдавала разные распоряжения, смысла которых я не понимал. Но когда она велела мне больше проводить времени с тобой, я даже обрадовался. Я могу доверять тебе. Ты самый надежный человек на острове.

В пяти шагах от полосы кустарника Юджин остановился и задержал рукой Джошуа. Комендант встал лицом к мальчику. Кадык коменданта подпрыгнул, губы дрогнули.
Перемены в лице Юджина заметно напугали мальчика:
— Что случилось? — спросил он.
— Не нужно нам туда ходить.
— Почему? — расстроился Джошуа. — Что там? Гиена? Свиная голова на палке?

Мальчик встал на цыпочки, силясь разглядеть что-то через стену кустарника.
— Пойдем! — потребовал он. — Я хочу это увидеть!
Комендант вытер лоб и тяжело вздохнул. Джошуа схватил его за руку и потянул за собой в прежнем направлении. Комендант упирался.

— Ну пойдем! — не сдавался мальчик, склонившись к земле, как бурлак, тянущий баржу.
Наконец, Юджин сдался и последовал за Джошуа. Пройдя сквозь полосу кустарника, комендант и мальчик вышли на открытую площадку, обрамленную крупными валунами.
— Вот это да! — воскликнул Джошуа, показав на птицу, выложенную на песке из камней. — Ты это хотел мне показать?
Комендант передернул затвор пистолета-пулемета.

104



Хлопья становились все крупнее. То и дело мне приходилось стряхивать их с рубашки и открытых частей тела. Вместе с хлопьями на землю все чаще сыпались опаленные листья и ветки. Лежавших на траве черных бабочек было уже нелегко различить среди пепла.
— Быстрее! — в очередной раз подтолкнул меня Морн.

Дуло пирсоновского револьвера тыкалось мне между лопатками, развеивая мысли о побеге. Я молил бога, чтобы Морн не споткнулся о какую-нибудь кочку и случайно не надавил на крючок.
Занавес пеплопада вокруг нас уплотнялся. Судя по стуку, падали уже не только листья и ветки, но и целые деревья. Клубившееся варево Зенитного затемнения спустилось так низко, что стволы полностью исчезали в его чреве уже на высоте каких-то десяти-двенадцати метров. Кожей шеи и рук я ощущал странный жар, словно стоял на солнцепеке. Повсюду разливалось необычное зловоние — какой-то тошнотворный коктейль из запахов аммиака, вареных овощей и мокрого железа.

Морн не затыкался ни на секунду. Я не отвечал ему, но он, похоже, и не нуждался в моем участии.
— Ты и такие, как ты, все время гоняетесь за недостижимым, — говорил он. — Во-первых, вы пытаетесь догнать горизонт или, если угодно, свою тень. Во-вторых, вы не можете отказаться от того, что делает вас несчастными. Почему? Потому что быть несчастными на самом деле очень комфортно. Объяви себя страдальцем, и освободишься от тягот бытия, от ответственности перед собой и близкими людьми, от…

— Энтони, — перебил я его, — Джошуа сейчас на пляже. Его жизнь в большой опасности!
— Уже слышал! — с раздражением воскликнул Морн. — Вы, хитрецы, всегда считаете себя умнее окружающих. Не надейся, что я поверю в этот вздор. Вперед!
Энтони снова ткнул мне в спину револьвером.

— Ты сбиваешь меня с мысли, — сказал он. — Я говорил, что ты счастлив быть недовольным и обиженным, счастлив занимать позицию всеми гонимого правдолюба. На самом деле это способ разрешения тяжелого внутреннего конфликта, который давно гложет тебя. Но беда в том, что конфликт разрешится только твоей гибелью. Так что, можешь считать, что я спасаю твою жизнь. Я также экономлю время и здоровье всех членов сообщества, которые бы пострадали от нестабильности, которую ты провоцируешь.

Свалившийся сверху кокосовый орех больно ударил меня по плечу. Морн усмехнулся и продолжил:
— Ты не имеешь права делать весь коллектив заложником твоих психологических про…
Морн сдавленно вскрикнул, словно ему на плечи вдруг взвалили мешок с цементом. Я инстинктивно отпрыгнул с линии огня и, оглянувшись, увидел, что на спине у Морна повис Робин Фриз, который, судя по всему, подкараулил нас на ближайшей пальме.

Одной рукой Фриз сдавил шею Морна, а другой схватил Очкарика за запястье. Пытаясь вырваться, Энтони надавил на крючок — один за другим послышались два хлопка. Острая боль пронзила мое плечо, будто его проткнули раскаленным гвоздем. Приложив пальцы к месту ранения, я почувствовал, как они покрываются горячим и липким.
Морн, наконец, потерял равновесие и повалился на спину, упав на грудь Фриза. Робину удалось отвести в сторону руку Энтони с зажатым в ней револьвером. Я соображал, как помочь Фризу и не поймать еще одну шальную пулю. В глазах потемнело от боли в предплечье, накатила тошнота.

Фриз, придавленный Морном, бил Энтони в бок, неуклюже согнув руку.
— Не подходи, Отшельник! — вскричал Морн.
С огромным трудом пересиливая хватку Фриза, он попытался навести на меня дрожавшее дуло револьвера. Робин рывком перевернулся через левый бок и прижал Морна к земле. Грохнул новый выстрел. Я перешагнул через ноги Фриза и наступил на запястье визжавшего Энтони, а затем выдернул из его пальцев Smith & Wesson.

Фриз поднялся одним прыжком, а потом пнул Морна в живот с той силой, с которой футболист бьет по мячу, отправляя его в другой конец поля.
— За Хелен! — пояснил Фриз сквозь стон Очкарика.
На этом Робин не успокоился и повторил удар. Звук был такой, словно пинали надувную лодку.

— За Раламбу! — крикнул Фриз и пнул Морна снова, на этот раз в лицо.
Голова Энтони запрокинулась, очки слетели, а из разбитого рта брызнула кровь.
— А это — за то, что ты такой восторженный… оптимистичный… кретин!!!
У Морна безвольно вывалился язык.
— У нас нет времени, — сжал я я плечо Фриза. — За мной!

105



Продираясь через рощу на юг, мы ориентировались на отчаянные крики Мамфо. У границы зарослей, где сквозь листву уже просматривалась линия прибоя, Фриз остановил меня, преградив путь рукой. За деревьями открывалась почти круглая песчаная площадка, окруженная серыми валунами. Стараясь производить как можно меньше шума, мы подкрались к краю рощи и залегли в неглубокой низине, как солдаты в окопе.

На песчаной площадке находились трое: Юджин, Джошуа и Мамфо. Под ногами у них виднелось выложенное из мелких булыжников изображение — позднее я узнал, что это была летящая птица. Джошуа стоял неподвижно, испуганно глядя на Юджина, облокотившегося на большой камень. Пистолет-пулемет коменданта был направлен в голову мальчика.
Я не сразу разобрал, что кричит Юджину Мамфо, судя по позе, приготовившаяся к смертельной схватке:

— …остановись и выслушай меня, пока не натворил дел!
Хотя комендант иногда нервно потирал лоб, рука, державшая Truvelo, оставалась тверда. Мамфо переминалась с ноги на ногу, точно кошка, готовящаяся к прыжку.
— Двинешься — выстрелю, — предупредил Юджин.
Комендант покосился на Джошуа:
— Двинешься — застрелю мать.
Мальчик испуганно обхватил голову руками.

— Что бы ты там не вбил себе в голову, ты ошибаешься, Юджин, — сказала Мамфо. — Ты должен остановиться и выслушать меня. Я ведь говорила, что тебе следует всегда советоваться со мной, прежде чем что-либо предпринимать!
— Прикуси язык, советница, — отозвался Юджин.
В голосе коменданта звучала угроза, но внимательное ухо уловило бы в нем и нотки сомнения. Ствол пистолета-пулемета чуть заметно задрожал.

Я постучал по плечу Фриза и протянул ему револьвер.
— Ты рехнулся? — сморщился Робин. — Я твое-то лицо с трудом вижу. Думаешь, в Массажиста легче попасть? Давай сам.
Револьвер казался мне чем-то вроде губной гармошки, на котороя я должен был немедленно отыграть номер, при том, что инструмент я держал в руках впервые.

— Не пробовал никогда, — признался я.
— У тебя отличная возможность, — подбодрил меня Фриз.
Я провел пальцами по резиновой накладке рукояти. Робин нетерпеливо вздохнул и забрал у меня Smith & Wesson. Отбросив в сторону барабан, Фриз обнажил золотистые капсюли — лишь на одном из них не было вмятины от бойка.
— Единственный шанс, — прокомментировал Фриз.
— Отличная новость, — ответил я.

Мамфо в это время продолжала переговоры с Юджином:
— Ты помнишь, что говорил Симо? Гиена никогда не нападает сама. Она действует чужими руками. И сегодня ее орудием стал ты. Просто перестань ее слушать. Просто остановись. Осознание и понимание придут позже.

Лицо коменданта приняло задумчивое выражение. Мамфо, похоже, записала этот результат на свой счет, отчего заговорила более уверенным тоном:
— Гони ее прочь! Гони ее из своей головы! Посмотри внимательно. Перед тобой Джошуа — твой друг. Ты навел ствол на маленького мальчика! Гиена одурачила тебя!
— А, может, тебя? Откуда мне знать? — артачился Юджин.
— Чтобы что-то знать наверняка, нужно успокоиться и подумать, — Мамфо шагнула к Джошуа. — Нужно как следует…

— Двинешься — убью щенка, — тряхнул оружием Юджин. — Двинешься — убью мать, — обратился он к Джошуа.
Несмотря на явную угрозу, нотки сомнений не исчезли из голоса Юджина, а ствол Truvelo задрожал еще сильнее.
— Возьми лучше двумя руками, — посоветовал Фриз, возвращая мне револьвер.
Собравшись с духом, я прицелился в голову Юджина.

— Держи его крепче, — сказал Робин. — Целься чуть ниже, чтобы компенсировать отдачу.
Рукоять в моих ладонях стала скользкой. Поле зрения заволокло каким-то туманом, а царапину на предплечье стало невыносимо щипать. Я вытер лицо рукавом и часто заморгал, пытаясь вернуть зрению резкость.
— Что там у тебя? — раздосадованно спросил Фриз.
Я снова прицелился в голову коменданта. Как назло, затылок Джошуа едва не попадал на линию огня — стреляя в Массажиста, я рисковал оставить Мамфо без сына. Чтобы избавиться от дрожи в руках, я пытался их расслабить, но это плохо помогало.

— Просто подожди несколько часов, — уговаривала Мамфо Юджина. — Посиди у себя в номере. Пусть у тебя в голове все как надо уложиться. Тогда и поговорим.
Комендант крутил верхней частью туловища, переводя Truvelo с матери на сына и обратно.
— Молчи, — приказал он Мамфо, еще сильнее раздув ноздри, а затем ноги Юджина подогнулись, и комендант опустился на песок. Ткань джинсов на колене Массажиста с треском лопнула — между краями дырки натянулись белые волокна. Юджин набрал полную грудь воздуха и с чувством произнес:

Владыка миров, добрый Лахи Кинтана!
Защиты прошу от ножа и обмана,
Народу даруй урожай и улов,
Будь милостив к нам, а с Гиеной — суров!

Юджин взялся за грудь. Мне показалось, что дыхание коменданта стало сопровождаться странным присвистом. Меж приоткрытых губ Юджина виднелись крепко стиснутые зубы.
— Юджин… — обронила Мамфо, видимо, испугавшись того, как Массажист поглядел на Джошуа.
Она наклонилась вперед, и, желая успокоить коменданта, выставила вперед ладонь. С низким воплем Юджин бросил пистолет-пулемет на песок и простер руки к Джошуа:

— Великий! — вскричал комендант. — Лахи Кинтана! Прости! Накажи за злые дела!
— Давай! — толкнул меня локтем Фриз. — Самое время!
— Он бросил оружие, — сопротивлялся я.
— Стреляй! — прорычал Робин.
Я нехотя прицелился в грудь Юджина. Хотя Джошуа сдвинулся чуть левее, и я больше не рисковал его задеть, стрелять мне совершенно расхотелось. Я боролся с желанием намеренно промахнуться.

— Ну? — давил на меня Фриз.
Я сделал глубокий вход, затем — выдох, а потом задержал дыхание.
Мамфо кралась к лежавшему на песке Truvelo, как кошка — к беззаботному голубю. Юджин, словно и не видел этого: на щеках коменданта блестели слезы.
— Прости меня, прости, Лахи! — умолял он, кланяясь Джошуа.

Мальчик отстраненно наблюдал за комендантом, никак не реагируя на его вопли. В воздухе вокруг Джошуа снова кружились черные бабочки. Некоторые из них вылетели из рощи, другие — поднялись с песка, где до недавнего времени лежали неподвижно.
Пока Юджин каялся перед Джошуа, Мамфо на цыпочках подобралась к Truvelo. Мурена наклонилась, ее руки потянулись к оружию. Запнувшись о булыжник и едва не упав, она привлекла внимание коменданта. Переносица Юджина сморщилась вертикальной гармошкой, ноздри раздулись. Белизной засияли сжатые в оскале зубы.

На то чтобы вмешаться, у меня оставалось не больше секунды. Надавив на спусковой крючок, я напрягся, ожидая хлопка и вспышки. Однако ни того, ни другого не последовало. Я снова попытался выстрелить, но крючок словно заклинило.
Юджин опередил Мамфо на мгновение, выхватив Truvelo прямо из-под ее рук. Мурена замерла, с ужасом таращась на коменданта, а потом бросилась к Джошуа. Прямо перед ее ногами взметнулись песчаные султаны — Юджин выпустил очередь в песок, чтобы остановить женщину. И ему это удалось: Мамфо отступила от сына, стоная от бессилия.

— Не шевелись, — приказал ей комендант.
— Пожалуйста… — заплакала Мурена.
Комендант снова приложил руку к груди, будто сочувствуя старшей по хозяйству.
Джошуа сохранял олимпийской спокойствие. Слегка склонив набок голову, он следил за развитием событий.
— Симо наговорил тебе бреда, — вернулась к увещеваниям Мамфо. — А ты поверил. Надо думать своей головой, Юджин. Своей. Ты понял?

— Владыка миров, добрый Лахи Кинтана, — комендант направил Truvelo на мальчика.
Черная бабочка облетела вокруг головы Джошуа и села ему на лоб. Мальчик с удивительным спокойствием глядел прямо в ствол пистолета-пулемета.
— … защиты прошу от ножа и обмана, — продолжал Юджин.
Еще одна бабочка опустилась на шею Джошуа и поползла к подбородку.
Внимательно осмотрев Smith & Wesson, покрутив туда-обратно барабан, Фриз протянул револьвер мне:

— Попробуй.
Я уже в который раз прицелился в коменданта. Изо всех сил я гнал от себя образы Юджина, поющего под гитару песни Doors или занимающегося с Джошуа спортом.
— Огонь! — пихнул меня локтем Фриз.
Иногда трудно понять, что мешает тебе совершить, казалось бы, простое действие. Вот так же много лет назад я спрашивал себя, почему не могу подойти к девушке, которая мне нравилась просто до помешательства.

Я приказывал указательному пальцу согнуться и нажать на курок, но он упорно игнорировал мои команды. Мне вспоминалось смущенное лицо Юджина, каким оно было в тот день, когда комендант обратился ко мне за советом по поводу Мамфо.
Подавив, наконец, слабость, я выпустил из легких воздух и просунул внутрь спусковой скобы указательные пальцы сразу обеих рук. Выстрел прогремел бы в ту же секунду, если бы что-то тяжелое, по ощущениям похожее мешок с бататами, не упало мне на спину, придавив к земле.
— Ренегат!!! — проорал мне в ухо голос Морна.

Колени Энтони впились мне в поясницу.
— Убей! — крикнул Морн. — Убей! Убей в себе подростка! Хватит! Пора взрослеть! Я дам тебе почитать хорошую статью об эффекте проекции. Если ты видишь вокруг только плохое, значит оно прежде всего внутри тебя!
Энтони принялся вырывать револьвер у меня из рук.
Тем временем, бабочки одна за другой садились на Джошуа. Насекомые опускались на голову, плечи и даже ноги мальчика.

— Джошуа… — с тревогой проговорила Мамфо.
— Двинешься — убью щенка, — напомнил Юджин и отрешенно затянул: — Владыка миров, добрый Лахи Кинтана…
— Юджин, берегись! — закричал Морн.
Я слышал, как кулаки Фриза глухо ударяются в бока Морна. Энтони заныл, хватка его ослабла. Воспользовавшись возможностью, я быстро навел револьвер на цель и нажал на спусковой крючок. И гром, наконец, грянул: руки мои исчезли в огненной V-образной вспышке, а рукоятка револьвера ударилась в ладони, норовя вырваться на свободу.

Сквозь рассеивавшееся перед стволом облачко дыма я увидел, как Юджин опрокинулся на спину и схватился за правое плечо. Пистолет-пулемет, который он выронил, снова оказался на песке.
Мамфо совершила стремительный прыжок, приземлилась на колени перед стонавшим комендантом и, завладев оружием, наставила его на Юджина. Какое-то время комендант и старшая по хозяйству глядели друг на друга, а затем Мамфо неистово завопила и открыла огонь. Скорее всего, это было лишь плодом моего разыгравшегося воображения, но в ту минуту мне казалось, будто я буквально слышу, как десятки пуль шлепают в мускулистую грудь коменданта, превращая ее в фарш. В воздух перед Юджином взметнулась красная взвесь и клочки рубашки.

Комендант повалился на песок, задрав колени, торчашие из лопнувших джинсов. Руки Юджина хищно вцепились в песок. Вопль его перешел в хрип, а затем — в странное клокотание. Остекленевшие зрачки бессмысленно уставились в небо.
Пока Мамфо с непонятным удивлением созерцала результат своих усилий, из рощи выбежали мы — Фриз, я и Морн.

— Что вы натворили?! — вскричал Энтони, добежав до тела Юджина. — Орэ! Позовите доктора Орэ!
Мамфо тем временем развернулась к Джошуа и едва не потеряла равновесие от удивления. Бабочки облепили мальчика с ног до головы. На нем будто появился сплошной вязаный комбинезон без прорезей для лица, ступней и рук. Поверхность фантастического одеяния находилась в беспрестанном движении, создаваемом тысячами дрожавших крылышек.

Из рощи показались островитяне, вероятно, привлеченные криками и выстрелами. На берег высыпали толстяк Дла-Дла, Изельди, Шимани и еще с десяток рыбаков. Однако никого из них не интересовало ни распростертое на песке тело коменданта, ни ставший черным изваянием Джошуа. Серьезные взгляды рыбаков были направлены в океан, и я не мог не посмотреть туда же. А когда посмотрел, то уже не отворачивался. То же самое произошло с Фризом, Морном и Мамфо.

В паре сотен метров от берега над волнами возвышалась мрачная громада подводной лодки. Об угольного цвета обшивку разбивались невысокие пенистые волны. На рубке виднелись остатки золоченого герба.
Все, кто находился на пляже, как загипнотизированные уставились на субмарину. Первый из оцепенения вышла Мамфо, когда черная статуя, в которую превратился Джошуа, вдруг помчалась прочь с площадки в неизвестном направлении.

Глава 13
Крейсер



106



Островитяне, высыпавшие на пляж, наблюдали за приближением к берегу надувных моторных лодок, каждой из которых управлял человек в рыжей трикотажной шапке. Чем ближе первая из лодок подплывала к берегу Алакосо, тем шире становилась моя улыбка.

Когда надувное судно врезалось в песок пляжа, грузный ее пассажир перевалился через борт и неуклюже взошел на берег. Он почти не изменился с нашего последнего контакта по видеосвязи, который состоялся в Омега-день — я видел перед собой все того же рослого увальня со вторым подбородком и сальными волосами, прилипшими ко лбу. Однако теперь в его шевелюре поблескивала седая прядь. Помимо рыжей вязанной шапки он был одет в серые брюки и черный свитер, скрадывавший десятки килограммов избыточного веса.
Человек в рыжей шапке поприветствовал меня невыразительной улыбкой.

— Всегда знал, что наш таинственный остров не обойдется без своего капитана Немо и его Наутилуса, — сказал я, показывая на крейсер.
Человек снова скривил рот в подобии улыбки и смущенно потупился. Он почти никогда не смотрел в глаза собеседнику — так проявлялся один из уймы его психологических «багов». Неожиданно он протянул руку и отобрал у меня револьвер, а затем с размаху швырнул его в океан. Smith & Wesson сверкнул на прощание хромированным корпусом и, выразительно булькнув, исчез в серых волнах.

— Так будет лу-у-учше, — сказал человек в рыжей шапке. — Александр, тебе нужна перевя-я-язка. Сейчас мы что-нибудь приду-у-умаем.
У него была любопытная речевая особенность — фразы он произносил, сильно растягивая последнее слово, совсем как ребенок. Впрочем, и видом своим, и повадками он также напоминал пропорционально увеличенного карапуза.
Между тем остальные три лодки одна за другой пристали к берегу. Я обратил внимание, что управляли ими уже немолодые люди — двое мужчин и женщина с седыми волосами, собранными на затылке в пучок.

Повысив голос, стоявший напротив меня карапуз-переросток обратился к островитянам:
— Уважаемые жители Алако-о-осо! Через несколько часов остров перестанет существова-а-ать. Мы прибыли, чтобы эвакуи-и-ировать вас. Мы даем вам полчаса на сборы, а затем на этих лодках мы доставим вас на кре-е-ейсер, чтобы перевезти в безопасное ме-е-есто. Пожалуйста, поторопи-и-итесь. Крейсер отбывает через ча-а-ас.
Островитяне, с первого раза поняв, что от них требуется, стали торопливо покидать пляж, уходя в глубь острова. Некоторые с опаской и любопытством оглядывались на черную громадину крейсера.

— Сейчас мы перевяжем тебе руку, а затем мне понадобится твоя помо-о-ощь, — сказал мне карапуз-гигант.
— Всегда пожалуйста.
Разве мог я отказать создателю аналитического ситуативизма и высшей логистики, реформатору теории графов, гению и, наконец, моему лучшему другу Броту?


107



Вряд ли Мамфо ожидала, что в тот день ей придется поучаствовать в столь продолжительном забеге. Пытаясь догнать облепленного бабочками Джошуа, она промчалась через половину пляжа.
— Джошуа! — отчаянно воскликнула женщина, когда ее сын скрылся за поворотом, метнувшись на дорожку, ведущую к отелю.

К счастью, когда Мамфо вслед за мальчиком свернула на север, черная приземистая фигура снова показалась впереди, хорошо заметная даже через пестрый занавес пеплопада.
Мурена как могла ускорила темп, но сократить разрыв ей не удавалось. Возможно, если бы она все-таки решилась расстаться с тяжелым пистолетом-пулеметом, то смогла бы припуститься еще быстрее, но Мамфо и не думала бросать оружие.

Мурена выкрикивала имя сына, но он лишь во весь опор мчался прочь, будто и не слыша матери. Прежде чем направиться к озеру, черная фигура дважды обежала вокруг отеля, и Мамфо пришлось повторить эту странную траекторию. Пробежав по берегу Тамунто, фигурка направилась к рыбацкому поселку, а оттуда — на северный берег Алакосо.

108



Островитяне расходились с пляжа, торопясь собрать самое ценное и попрощаться со своими жилищами.
— Александр, у нас с тобой ответственная зада-а-ача, — сказал Брот. — Нужно сходить к самолету и забрать из него кое-что тяже-е-елое. Из меня носильщик некуды-ы-ышный. Поэтому нам стоит обратиться за помощью к кому-то из уважаемых алако-о-осцев.
— Дла-Дла! — окликнул я проходившего мимо толстяка. — Нужно принести на пляж кое-что тяжелое из самолета.

Некоторое время увалень «переваривал» услышанное, а затем согласно кивнул.
— Уважаемый Дла-а-а-Дла, пожалуйста не беспоко-о-ойтесь, — извиняющимся тоном произнес Брот. — У вас будет время, чтобы забрать необходимые вещи из дома. Я же, с вашего позволения, прогуляюсь с вами и Александром до взлетно-посадочной полосы и постараюсь ответить на вопро-о-осы, которых у вас, думаю, накопилось нема-а-ало.

Втроем мы двинулись по пляжу к дорожке, которая вела через заросли к аэродрому. Брот посматривал на темное образование, бурлившее над нашими головами.
— Времени у нас немно-о-ого, — добавил он.
— Будем использовать его с пользой, — предложил я. — Думаю, пришло время разгадок.
— Конечно, Александр, — согласился Брот. — Спрашивай все, что тебя интересу-у-ует.
— Меня интересует настолько многое, что я даже не знаю, с чего начать… Хорошо. Начнем с начала. На Алакосо мы называем это Затыком или Омега-днем. Брот, что случилось с Большой землей?

Мой друг несколько повременил с ответом.
— То же, что вскоре случится с Алако-о-осо, — сказал он, наконец.
— Большая земля уничтожена? — прямо спросил я.
— В том виде, в каком мы привыкли ее видеть, — да.
— А люди? Все семь миллиардов. Они погибли?
— Большая часть, увы, да-а-а.
— Значит, было вторжение?

Брот грустно усмехнулся:
— Тараканы сильно польстили бы себе, назвав дезинсекцию «вторже-е-ением».
Дла-дла с отсутствующим видом плелся рядом, и мне было любопытно, понимает ли он, о чем мы разговариваем с Бротом.
— Сопротивление оказалось бессмысленным? — спросил я.
— Совершенно ве-е-ерно.

— Но ты выжил. И, по твоим словам, есть и другие выжившие. Как они спаслись?
— В первые часы выживание было лишь вопросом везе-е-ения. В годы после Омега-дня люди сохранились благодаря борьбе-е-е.
— С врагами? — уточнил я.
— Не-е-ет. Это борьба за выжива-а-ние.
— Что это такое? — вдруг вмешался Дла-Дла, показывая наверх.
— Покрыва-а-ало, уважаемый Дла-Дла, — ответил Брот.
— Покрывало? — переспросил толстяк.

— Так это называют те, кто вы-ы-ыжил. Наши физики так и не разгадали его природы. Но мы знаем, что эта оболочка, из чего бы она не состояла, будь то поле или вещество, окутала всю Зе-е-емлю. Она растворяет все, на что опуска-а-ается.
— Но на Алакосо она пока не опустилась, — вставил я.

— Если вы когда-нибудь стелили на стол ска-а-атерть, то знаете, что она не сразу ложиться должным образо-о-ом — сперва на ней образуются складки и взду-у-утия. С Покрывалом — та же история, только в больших масшта-а-абах. В каких-то областях покрывало сразу легло на землю, в каких-то — через неделю. Для отдельных мест, таких как Алакосо, это процесс затянулся на го-о-оды. К счастью, нам, похоже, удастся эвакуировать жителей острова раньше, чем Покрывало опустится здесь до уровня океа-а-ана.
— Эвакуировать, — повторил я за Бротом. — Но куда? Если все пустоты под Покрывалом исчезают, значит бежать некуда.

Мы свернули на тропу, шедшую через рощу к взлетно-посадочной полосе. Дорожка была узкой, поэтому мы пошли друг за другом: впереди я, за мной — Брот, а за ним — Дла-Дла.
— Пустоты исчеза-а-ают, — подтвердил Брот. — Но люди нашли убежище не в ни-и-их.
— А где же?
— В Ше-е-е-елтере.

Я приостановил интервью, чтобы уложить услышанное в голове.
— Моя проблема — зеркальное отражение твое-е-ей, — проговорил Брот. — Мне нужно рассказать тебе так много, Александр, что я не знаю, с чего нача-а-ать. На крейсере у нас с тобой будет не один вечер вопросов и отве-е-етов. Но я должен предупреди-и-ить: многого я и сам не знаю.

Мы вышли на открытый участок, разделявший рощу и взлетно-посадочную полосу. Самолет Лебедевой все-также стоял на расплющенных по бетонному покрытию шинах, готовясь к поглощению Покрывалом.
— Что нам понадобится на крейсере и в… Шелтере? Документы? — спросил я у Брота.
— Они больше не представля-я-яют ценности, — усмехнулся Брот. — Бери только то, что хочешь оставить на па-а-амять. На крейсере есть все необходи-и-имое.

— Я должен что-то сказать, — вновь вмешался в разговор Дла-Дла.
— Разумеется, говори, уважаемый Дла-Дла, — поддержал его Брот.
— На Алакосо есть то, что необходимо забрать с собой. Это большая ценность.
— Ты о чем, Дла-Дла? — спросил я.
— До Омега-дня у нас на острове работал полицейский участок. Им руководил Адриан Зибко. В участке было оружие. Я сам видел — Зибко нанимал нас для оштукатуривания стен. Целый ящик: винтовки, пистолеты-пулеметы. Даже гранаты.

Мы подошли к самолету, фюзеляж которого покрывали ржавые пятна.
— Юджин забрал ящик и где-то его спрятал, — продолжал Дла-Дла. — Но я думаю, Мамфо знает, где он. Такой большой — около метра длиной. Металлический. С блестящими ручками.
Я взглянул на Брота, пытаясь подавить улыбку, а затем со скрипом отворил дверцу багажного отсека.
Заглянув внутрь самолета, Дла-Дла вскинул густые брови.
— Случайно не такой? — положил я руку ему на плечо.

109



Вернувшись на пляж, мы поставили ящик недалеко от линии прибоя. Дла-дла облегченно вздохнул, вытер взмокший лоб, а потом присел на угол ящика.
— Когда придет наша очередь, надо будет погрузить его на лодку, — предупредил меня Брот.
В надувное судно, стоявшее у берега, грузились островитяне, вокруг которых суетились черные бабочки. На корме сидел худощавый старик в оранжевой шапке. Робин Фриз уже занял место рядом с Венди и вел с ней оживленную беседу. На скамье позади них сидели Янус Орэ и Катя Лебедева, которая, оторвавшись от разговора с дядей, помахала мне рукой, а затем похлопала по скамейке рядом с собой, приглашая меня в лодку.

— Встретимся на крейсере, — крикнул я ей.
Катя скорчила недовольную рожицу.
Одна из лодок, полная островитян, уже проделала половину пути до крейсера. Лодкой управляла грузная седовласая женщина. Среди пассажиров я заметил Ива с котом на руках и Морна с чемоданом на коленях.

Ила Пирсон заняла одно из последних мест в лодке, готовившейся к отправке. В руках у вдовы был горшок с комнатной розой. Брот кивнул худощавому старику, и тот запустил мотор. Вспенивая за собой воду, лодка плавно отошла от берега.
Обратно от крейсера к Алакосо уже спешила пустая лодка, на корме которой сидел мальчик с очень бледным лицом. На пляже суденышко смиренно ожидали островитяне, державшие в руках мешки со скромными пожитками.
— Тут все оставшиеся? — спросил я Брота.
Друг помотал головой:
— Не все.

110



Темная фигура пробежала по каменистому берегу мимо приемочных платформ и лодок, словно намереваясь нырнуть в океан. Запыхавшаяся Мамфо отставала от беглеца секунд на двадцать.
— Джошуа! — хрипло выкрикнула она примерно в сотый раз.
Облепленная бабочками фигура замедлилась у воды. На заплетавшихся ногах Мамфо проковыляла по гальке до приемочных платформ и, опершись локтем на одну из них, снова позвала сына.

Черная фигурка забралась на большой камень, возвышавшийся на линии прибоя — тот самый, на котором любил сидеть Симо.
Оттолкнувшись от платформы, Мамфо пошла к скале, где стоял ее сын. Фигурка на камне приосанилась, при этом было совершенно невозможно понять, стоит она лицом к океану или к Поселку — перед Мамфо был лишь черный силуэт на фоне причудливых завихрений небесного затемнения.

Усталая рука женщины выронила пистолет-пулемет, и он звякнул, ударившись о гальку. Тяжело присев, Мамфо подняла Truvelo.
— Джошуа, спускайся. Надо уходить, — взмолилась она.
Фигурка неподвижно стояла на камне, будто превратившись в статую из черного дерева.
— Джошуа, сынок, слезай, — проговорила Мамфо севшим голосом. — Мы должны идти!
Женщина молитвенно сложила ладони. По щеке ее покатилась хрустальная капля.
— Оружие! — грозно ответил ей сын.
— Что?

Мамфо опустила глаза на Truvelo, а потом медленно подняла его, показывая Джошуа.
— Быстро! — крикнул мальчик через кокон.
Мамфо вздохнула, широко размахнулась и запустила пистолет-пулемет в океан. Truvelo булькнул и скрылся в графитовых волнах.
— Пожалуйста, — вновь обратилась Мурена к окаменевшей фигурке и вытерла лицо кулаком. — Пойдем. Все кончено.

Джошуа молчал. Вокруг стало неожиданно тихо — даже волны омывали берег почти бесшумно.
— Джошуа, умоляю, бежим отсюда! — прошептала Мамфо с отчаянием в глазах. — Дж…
Стоявший на камне силуэт вдруг рассыпался на тысячи черных лоскутков, которые широким вихрем взмыли в небо, а затем разлетелись в бесконечном количестве направлений.
Мамфо в ужасе попятилась, прикрыв рот ладонью:
— Джошуа…
На том месте, где только что стоял ее сын, теперь была пустота.

Глава 14
Среда



111



4 года 8 месяцев и 16 суток с Омега-дня


Уже несколько часов мы с Бротом находились в тесном помещении, залитом тревожно-красным светом, который лился из фонарей, вмонтированных в низкий потолок. Стены отсека оплетали стальные трубы с массивными вентилями и круглыми циферблатами приборов. Свободные участки стен украшали фотографии китов и тюленей.

Мы сидели за узким столом друг напротив друга. От низкого гула, вибрации пола под ногами и осознания того, что приютившее нас помещение движется в толще воды со скоростью выше 25 узлов, меня немного подташнивало.
— Без бороды тебе намного лучше, — заметил Брот.

Я ощупал гладкий подбородок:
— Спасибо. Я отсмотрел около сорока процентов материала. Кажется, кое-что начал понимать. Конечно, осталась куча вопросов. Но думаю, мы сейчас общими усилиями ликвидируем последние белые пятна.
Я поднял со стола бокал с виски, в котором поблескивал лед, и сделал пару глотков.
Брот посмотрел на меня с непонятным состраданием.

— Давай начнем вот с э-э-этого! — проговорил он и, достав из рабочего жилета склянку, похожую на чашку Петри, положил ее передо мной. Внутри склянки была распластана черная бабочка — в точности такая, как те, что заполонили Алакосо. Я взял со стола увеличительное стекло и осмотрел насекомое. Угольно-черные крылышки служили примером идеальной симметрии. Мозаика чешуек не имела ни единого изъяна.
— Слишком совершенна для живого организма, — сказал я, отодвинув склянку.
Брот загадочно улыбнулся:
— Согла-а-асен.

— Впрочем, я давно понял, что бабочки — это не…
— Не то, чем они ка-а-ажутся, — закончил за меня Брот. — Совершенно ве-е-ерно, Александр.
Мой друг снова полез в карман жилетки и извлек оттуда вторую склянку. На этот раз, чтобы увидеть содержимое сосуда, мне пришлось как следует присмотреться. В центре склянки чернела букашка размером не более миллиметра. Вооружившись увеличительным стеклом, я смог разглядеть овальное брюшко, лапки и усики насекомого.
— Клещ какой-то, — подумал я вслух.

— Совершенно ве-е-ерно, — кивнул Брот.
— Что это?
— Среда использовала инсект-агентов двух ти-и-ипов: наблюдателей, — мой друг постучал пальцами по склянке с бабочкой, — и суфлёров, — Брот ткнул в сосуд с клещом.
Я снова потер лоб, пытаясь понять, что все это значит.
— С детства мы слышим о бинокулярным зре-е-ении, — со вздохом проговорил Брот и, растопырив два пальца, показал на свои глаза. — Но вот про бинауральный слух мы слышим гораздо ре-е-еже. Между тем, благодаря парности органов слуха мы можем определять не только громкость звука, но и пространственное положение его исто-о-очника.

Держу пари, Брот в ту минуту читал в моих глазах полнейшую растерянность.
— Двадцать четвертого апреля на Алакосо появились наблюда-а-атели, — погладил он склянку с бабочкой. — Их заметили все. А вот суфлёров не заметил никто-о-о. Впрочем, так оно и было заду-у-умано. Размещение суфлёров началось в ночь с двадцать четвертого на двадцать пятое апре-е-еля. Доставку суфлёров к будущим носителям производили наблюда-а-атели. Уже к утру удалось охватить 87% жителей о-о-острова.
— Охватить?

Суфлёры проникли в правый и левый ушные каналы носителей и закрепились на барабанных перепо-о-онках.
Я невольно потянулся к ушам, заставив Брота улыбнуться:
— Нет-нет, Александр, не беспо-о-окойся! Суфлёры не представляют ни малейшего вреда для здоровья носи-и-ителя. Закрепившись на барабанной перепонке, суфлёр может производить микроколебания широчайшего спектра характери-и-истик. Человеческое ухо и мозг интерпретируют эти колебания, как звуки из окружающего пространства. Таким образом Среда вызывает у носителя аналог аудиальных галлюцинаций, например, голосов или шумов, что в свою очередь используется для возбуждения необходимых эмоций и передачи знаний, определяющих текущее поведение челове-е-ека. Замечу, что Среда с легкостью воспроизводит любые голоса и речевые осо-о-обенности. Поскольку суфлёры находятся в обоих ушах носителя, Среда может использовать свойства бинаурального слуха для пространственного позиционирования мнимого источника зву-у-ука.

— Так вот, как это работает! — выдохнул я. — А я-то думал, ты использовал нечто вроде акустического лазера.
— И откуда я, по-твоему, должен был «стрелять» этим лазером? — усмехнулся Брот. — Нет. Использование суфлёров куда эффекти-и-ивнее. Кстати, такой подход имеет еще одно преиму-у-ущество: Среда способна не только вызывать у носителя мнимые звуковые образы, но и при необходимости — блокировать реа-а-альные. Потенциал этой технологии безграни-и-ичен: в ста метрах от тебя может прогреметь взрыв, но ты его не услы-ы-ышишь — Среда молниеносно проанализирует характеристики звуковой волны, и суфлёры воспроизведут колебания, идеально компенсирующие вибрации воздуха, вызванные взры-ы-ывом.

— Фантастика, — признал я. — Кажется, головоломка, над которой я мучился, наконец, начала складываться. Давай, я попробую рассказать, что случилось на Алакосо в последние недели, а если я ошибусь, ты меня поправишь.
— Хорошо, Алекса-а-андр.

Тяжелая дверь отсека заскрежетала и в помещение заглянула девушка, которую я до этого не видел. Непросто мне было отвести взгляд от копны почти белых (с поправкой на освещение) волос, светлых глаз, занимавших значительную площадь мальчишеской мордочки с курносым носиком. Обилие черной туши на ресницах и темные тени на веках делали незнакомку умеренно роковой. Положение усугубляли стройные ноги в обтягивающих джинсах и кофточка с расстегнутой верхней пуговицей. На голове у девушки была такая же шапочка, как и у остальных членов команды Брота, а в руках она держала прямоугольную тарелку суши.

112



— Не помешаю? — спросила девушка, сверкнув белоснежными зубами.
— Конечно, нет, — ответил ей Брот. — Входи-и-и.
Незнакомка с ногами влезла на скамью рядом с Бротом.
— Это Мики — моя супру-у-уга, — объяснил друг.

Я понял, что вечер сюрпризов только начинается. Меньше всего я ожидал увидеть рядом с грузным, тюленеподобным Бротом это беззаботное создание со стереотипной внешностью.
— Это Александр Нобби, мой друг, талантливый математик и программи-и-ист.
Мики с улыбкой протянула мне руку, которая показалась мне необычно холодной.
— А можно я тут поем? — вдруг спросила девушка.
— Конечно, дорога-а-я.

Мики с треском разделила бамбуковые палочки, ухватила ролл и сунула его себе в рот.
— Продолжайте, продолжайте, — сказала она, жуя. — Не обращайте внимания!
— Итак, — произнес я, не сразу вспомнив, на чем мы с Бротом остановились, — все началось с рыбаков. Доверие заработать несложно, если правильно назначить «невидимого друга». Для кого-то это умерший отец, для кого-то — Лахи Кинтана или даже рыбий хвост. Это было похоже на дрессировку: делаем ребятам небольшие подарочки, а потом как-то под вечер просим прийти на озеро. Затем заманиваем туда ничего не подозревающего Зибко и выставляем его главарем заговорщиков. Конечно, нужно еще вовремя уведомить о сборе мятежников Мамфо, чтобы она в свою очередь притащила к Тамунто Юджина. Рыбаки в религиозном экстазе славят Лахи Кинтана и своих «воображаемых друзей», а коменданту слышится, будто они восхваляют Зибко. Такой вот акустический хукинг. Приятный бонус — узнать, где комендант прячет ящик с оружием — наблюдатели, как я понял, прекрасно видят в темноте. Далее — псевдо-Хелен сообщает Джошуа, что его приятель Зибко вот-вот будет жестоко наказан, за то что якобы потерял лекарство коменданта. А пузырек с пилюлями к тому времени уже давно находится под койкой Копа, куда его подсунула коварная Мамфо в соответствии с собственным планом дискредитации Адриана. Единственное, что мне пока не ясно — почему Зибко под конец повел себя, как загнанная в угол крыса. Как он понял, что скомпрометирован в глазах Юджина?

— Для Среды это не представляло никакой сло-о-ожности. Вернувшись в отель, Зибко «услышал» соответствующий диалог Юджина и Ма-а-амфо, — объяснил Брот.
— Догадываюсь, что примерно так же Мамфо узнала правду о здоровье Юджина. А заодно и о том, где находятся ключи от номеров и пузырек с лекарством. Среда пренебрегла врачебной тайной.

— Не совсем та-а-к, — помотал головой Брот. — Дело в том, что Мамфо в тот день все-таки не узнала правды о здоровье Ю-ю-юджина. Впрочем, даже сам Ю-ю-юджин не знал правды о своем здоровье.
— Как это?
— За мгновение до того, как пули вошли в грудь коменданта, он был здоров, как бы-ы-ык.
— А как же боли в груди, лекарство?

— Боли в груди — всего лишь ипохондрии и психосома-а-атика. А лекарство, которое нужно было принимать строго по времени, — выдумка Януса О-о-рэ. Это доктор внушил Юджину, что у него страшная болезнь, которую можно сдерживать, лишь регулярно глотая пилю-ю-юли. Такой вот способ манипули-и-ирования.

Мики один за другим уничтожала роллы, не интересуясь нашим с Бротом разговором.
— Так вот, в чем секрет влияния доктора Орэ на коменданта, — пробормотал я. — Ну хорошо. С Зибко все более-менее ясно. Переходим к Симо. И вот на этом месте встают вопросы про сверхъестественные способности Джошуа… О его внезапных появлениях в нужных местах я не спрашиваю, а вот то, как он предсказывал небесные вспышки… Он их действительно предсказывал!

— Дело в том, что в ультрафиолетовом диапазоне спектра вспышка начинает светить на несколько секунд раньше, чем в ви-и-идимом. Наблюдатели с легкостью фиксировали ультрафиолетовый всплеск, а затем Среда через «Хелен» предупреждала Джошуа о приближении вспы-ы-ышки.

Немного покопавшись в памяти, я припомнил еще один странный эпизод:
— Как-то раз, показав на небо, Джошуа сказал, что темное пятно — это Алакосо. Что он имел в виду?
— Поверхность Покрывала в определенной степени зерка-а-альна. Искаженное отражение острова в Покрывале — это и есть то, что вы называли Зенитным затемне-е-ением.

113



Я сделал еще пару глотков виски.
— Ты никогда не любил рисковать, — сказал я Броту. — Поэтому я не могу понять той легкости, с которой ты ставил на кон жизнь Джошуа. Откуда ты знал, что Юджин не пойдет на поводу у Симо и не поможет Колдуну убить мальчика?

— Вероятность этого была почти отрица-а-ательной. Человеческая психика при точной ее расшифровке и декомпозиции оказывается не менее предсказуемой, чем часовой механи-и-зм. При дальнейшем знакомстве со Средой ты это быстро пойме-е-ешь.
Возможно, дело было в виски, но, объяснения Брота почему-то не делали картину более ясной, а мои вопросы только множилось.

— Ну хорошо, — вернул я стакан на стол. — Психологические манипуляции, многоходовки… К чему все это? Если ко всем в уши забрались эти клещи, что мешало просто оглушить Юджина или, подвергнув его звуковым пыткам, заставить разоружиться?
— На то было как минимум две причи-и-ины. Во-первых, использование подобных агрессивных методов привело бы к быстрому обнаружению суфлёров и последующему их удале-е-ению — думаю, у доктора Орэ нашлись бы подходящие инструме-е-енты. Во-вторых и в-главных, Среда строго соблюдает запрет на причинение вреда челове-е-еку.

— Где-то я уже это слышал, — заметил я. — Среда не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред?
— Приблизительно та-а-ак, — усмехнулся Брот.
— Но разве в итоге эта директива не была нарушена?

Мики сжала палочками последний ролл, пронесла его над столом и запихала в рот Броту. Мой друг послушно заработал челюстями.
— Да, — согласился он, прожевав. — На Алакосо Среда нарушила одну из базовых директив, и ответственность за это лежит на мне-е-е. Я модифицировал систему так, что она перестала распознавать цепочки событий, приводящие к чьей-либо сме-е-ерти. Это было проще, чем «сломать» низкоуровневый запрет на причинение людям прямого вреда-а-а.
Некоторое время я молчал. От обилия новой информации голову будто распирало изнутри.

114



Перед тем как мы перейдем к Юджину, я бы хотел узнать, как Морн понял, кто именно разорил тайник с оружием, — произнес я, массируя лоб. — Кстати, ты меня смертельно напугал, когда заговорил со мной среди ночи про ящик и треснувшую скалу.

— Вы оставили множество ули-и-ик, — улыбнулся Брот. — Например, отпечатки обуви Лебедево-о-ой. Но главную роль в вашем разоблачении сыграла твоя хромота-а-а. Сначала Морн понял, что похитители уронили ящик, а затем он понял, на чью ногу его урони-и-или.
— Учитывая вес ящика, я легко отделался.
— У тебя еще будет возможность просмотреть этот эпизо-о-од.

— Конечно. Я просто пока не дошел до него. Были куда более интересные сюжеты. Кстати, в некоторых из них зияют странные пропуски. Как я понял, эти пробелы совпадают с массовыми отключениями наблюдателей. Кто-то не справился с управлением? За рычагами сидел новичок?
Брот невесело вздохнул, а Мики склонилась к нему и поцеловала мужа в ухо, странно косясь в мою сторону.
— Увы, дела обстоят намного ху-у-уже, — посетовал Брот. — Но к этому мы вернемся по-о-озже. Ты что-то хотел спросить про Ю-ю-юджина?

— Да. Его… нейтрализация была связана с максимальным риском. Мне кажется, что все закончилось хорошо лишь по чистой случайности. Мамфо, узнай она о том, что ты подверг Джошуа смертельной опасности, растерзала бы тебя… А я… На твоем месте я бы просто не смог управлять Средой, рискуя жизнью ребенка! — с неожиданным для самого себя возмущением проговорил я.

— Думаю, ты прав, Алекса-а-андр, — не стал возражать Брот. — Тем не менее, у меня есть, что сказать в свое оправда-а-ание.
— Что же?
— Средой я никогда не управлял.

115



— Веками люди жили, не подозревая, что координирование и власть — это разные ве-е-ещи, — сказал Брот. — Люди обожествляли координаторов, наделяли их неограниченной свободой и ро-о-оскошью — корнями это уходит в животный ми-и-ир. Однако авиадиспетчер не является властелином самоле-е-ета — так можно метафорически сформулировать главный принцип, лежащий в основе Сред-ы-ы.

— Среды… — повторил я. — Пора уже остановиться на ней подробнее.
— Сред-а-а. Ситуативный РЕгулятор Динамических Ассоциа-а-аций. Это то, что сделало социум зря-я-ячим. Жаль, что этого не случилось ра-а-аньше.
— Но если ты создал Среду, как так вышло, что ты утратил возможность ей управлять? — спросил я.

Мики поднялась со своего места, подошла к Броту сзади и принялась массировать его округлые плечи.
— Потому что я ее не создава-а-ал, — ответил мой друг. — Меня лишь привлекли для выполнения определенного круга задач, связанных с ее обслу-у-уживанием. Однако я злоупотребил дове-е-ерием и использовал Среду в собственных це-е-елях.
— Чтобы вытащить меня с Алакосо? — догадался я.
— Ве-е-ерно. Но я повторюсь: Средой я не управля-я-ял. Я лишь сформулировал зада-а-ачу, конечное состоя-я-яние. Все, что произошло на Алакосо с начала инвазии, — результат самостоятельной активности Среды-ы-ы. Здесь стоит подчеркнуть, что Среда использовалась на острове нестандартным и даже противоестественным для нее спо-о-особом.

— А какой тогда естественный?
— Это очень и очень долгий разгово-о-ор. Наш путь займет несколько дне-е-ей, и у нас будет время все обсуд-и-ить. А пока ты должен усвоить гла-а-авное. Представь человека, висящего над про-о-опастью. Лишь тонкая нить, за которую он ухватился, не дает ему сорваться в бе-е-ездну. Представил, Алекса-а-андр?
Я кивнул.

— А теперь представь, что человек — это остатки Челове-е-ечества. А нить, за которую он ухвати-и-ился…
— Среда! — вырвалось у меня.
— Совершенно ве-е-ерно.

Я окончательно опустошил бокал, оставив в нем лишь осколки льда:
— Да, у нас действительно будет, что обсудить.
— Так и есть, но я еще не зако-о-ончил. В картине, которую я нарисовал, есть еще одна дета-а-аль.
— Какая?
— Эта нить, на которой человек висит над про-о-опастью… Она рве-е-ется.

116



— Падение бабочек — это проявление «рвущейся нити»? — предположил я.
— Ве-е-ерно.
— С этим можно что-то поделать?
— Я проплыл тысячи миль только с одной целью: задавать этот вопрос тебе-е-е.
— Мне? — поразился я. — С таким же успехом ты можешь задать его Мду.

Мики склонилась вперед, обвив руками плечи мужа и поцеловала его в пухлую щеку.
— У тебя будет некоторе время, чтобы разобраться в архитектуре Среды-ы-ы, а затем спасти ее и Шелтер, — успокоил меня Брот.
— Некоторое время?
— Полная дестабилизация и распад, по моим данным, наступят не раньше, чем через две неде-е-ели.

— Две недели?!!!
— Ты спра-а-авишься, Саша. Я не знаю более острого и изобретательного ума, чем тво-о-ой. Сам я уже слишком стар для решения задач такой сло-о-жности с такой ско-о-оростью. Именно по этой причине, узнав о том, что Алакосо не был уничтожен в Омега-день, я сразу же начал готовить экспеди-и-ицию на остров. Теперь вся надежда на тебя-я-я.

— Прихватил бы тогда с собой отряд спецназа. Мое освобождение заняло бы меньше времени.
— Там, откуда я прибыл, насилие и оружие запрещены, если ты еще не по-о-онял.
— Понял, но надеялся, что ошибаюсь.
— В заключение нашей сегодняшней беседы я должен сказать тебе главное, Алекса-а-андр, — в глазах Брота появилась тревога. — Я уже оформил для тебя доступ с правами администр-а-а-тора. Воспользовавшись им, ты без труда найдешь оставшиеся отве-е-еты: что произошло с Землей, что есть Среда на самом деле, что случилось с Джошуа и так да-а-алее. Когда ты будешь знать доста-а-аточно, придет время решительных де-е-ействий. Но, прежде чем пускаться в эксперименты, заруби себе на носу главное пра-а-авило: никогда и не при каких обстоятельствах не прикасайся к Оси Ближека. И да, запо-о-омни: твоим личным ключом доступа к Среде будет…

Я наблюдал, как в бокале из-под виски тают остатки льда, поэтому не сразу понял, почему речь Брота оборвалась и сменилась хрипом. Подняв взгляд, я еще застал последний огонек сознания, меркнувший в вытаращенных глазах моего друга. Язык Брота с прилипшей к его кончику парой рисинок вывалился изо рта, и по нему сбегала на стол густая темная струйка.

Удостоверившись, что дело сделано, Мики вырвала из уха Брота окровавленную до половины бамбуковую палочку. Создатель аналитического ситуативизма и высшей логистики, реформатор теории графов и просто гений повалился на металлический пол отсека, как застреленный в голову слон.
— Полагаю, на этом мы закончим, — чуть смущенно улыбнулась мне Мики.

______________________________________________________________________________

Друзья! Всех, кого не оставила равнодушными эта история (искренне надеюсь, что такие существуют), я приглашаю в группу VK, посвященную «Среде». Если вы захотите в теплой, неформальной обстановке обсудить последние события на Алакосо или у вас появились вопросы по содержанию романа — милости прошу! Кроме того, буду благодарен за указания на орфографические ашыпки, а также за конструктивную (как, впрочем, и деструктивную) критику. В группе я буду публиковать не только анонсы новых глав, но и различные заметки, касающиеся работы над книгой. Не обойдется и без сюрпризов (но это не точно).

Короче говоря, добро пожаловать!
Теги:
Хабы:
+2
Комментарии 39
Комментарии Комментарии 39

Публикации

Истории

Ближайшие события

Московский туристический хакатон
Дата 23 марта – 7 апреля
Место
Москва Онлайн